Художественный цинизм

Помня и разделяя слова Твардовского «одна неправда нам в убыток, и только, правда нам к лицу», нельзя в то же время не осознавать и того, сколь несообразны нравственности, могут быть малохудожественные   спекуляции   на   исторической правде. Ведь задача искусства, между прочим, заключается вовсе не в том, чтобы просто-напросто представить «реестр исторической правды», а в том, чтобы так представить эту правду (ибо искусство вообще отвечает, как известно, не на вопрос «что?», а на вопрос «как?»), чтобы в результате произошло не осквернение и разложение человеческой души, а ее возвышение и очищение.

Конечно, саму историю нельзя «осквернить правдой», поскольку она и есть та тягостная реальность, которую мы пытаемся осмыслить в категориях истины. Поэтому подлинная наука не знает цинизма: лозунг «Правду, только правду, ничего кроме правды» - кредо любого профессионального ученого. Как бы ни была гнусна действительность, он обязан ее изучать. Однако ведь искусство не «познавательная дисциплина», и у него иные задачи. Искусство имеет дело с человеческой душой, и если оно поведет разговор «о правде» с долей художественного цинизма - это может закончиться катастрофой. Слишком велика сила его воздействия.

Особенно ясно видно это тогда, когда искусство касается столь сложной проблемы, как интимные человеческие отношения. Может ли сексуальная жизнь являться предметом художественного изображения? Может ли героем художественного произведения стать проститутка или гомосексуалист, а предметом художественного анализа сексуальные переживания юной девочки? Долгое время исключалась сама возможность упоминания таких тем в советском искусстве. Считалось, что они являются как бы априорно порнографическими. Однако закономерно возникал вопрос: а как же быть с «правдой жизни»? Ведь в жизни есть это все, и за всем этим скрываются немалые проблемы... А, кроме того, как быть с традициями мировой художественной культуры, которая отнюдь не чуралась такого рода тем?..