Сознание изначальной несообразности

И в самом сознании изначальная несообразность может проявляться как переживание комического несоответствия между абстрактным общим представлением и конкретным явлением (например, жителям Европы до открытия Америки казалось смешным предположение, что с другой стороны Земли «под ними» могут жить люди, так как тогда они должны были бы ходить вниз головой), между понятием и реальностью, формой и природой вещей, общепринятым и уникальным (поэтому нередко странными и смешными кажутся обычаи другой страны и культуры); иными словами, всякий блик в нашем сознании, отсвечивающий от изначальной несообразности мира как воли и мира как представления может быть воспринят как комический, если... если бы мы смогли превозмочь диктат над нашим сознанием воли к жизни. Это возможно в редкие минуты угасания страданий - вообще они неискоренимы, - что происходит как раз в искусстве, в деятельности художника.

«Когда ему приходилось думать, у него появлялось ощущение, что его заставляют делать что-то левой рукой» (Г. К. Лихтенберг).
«Ничто не успокаивает так душу, как отсутствие личного мнения» (он же).
«Не имейте идей, они мешают вам мыслить» (М. де Унамуно).
«Успех скрашивает горечь провалов» (У. Тоньяци).

На идее несоответствия, несообразности основываются многие теории комического. А вторая мысль, т. е. утверждение того, что необходима разрядка, прекращение страданий, - иначе невозможно засмеяться, - тоже присутствует в различных вариантах, начиная уже с античности, с Аристотеля. Сходна с этим и мысль ближайшего последователя Шопенгауэра - Ф. Ницше.

Он утверждал, что смех - это высвобождение жизненной энергии, когда мы вдруг обнаруживаем, что нечто, нам угрожавшее и вызывавшее у нас страх, на самом деле не страшно и нам не угрожает. Он считал, что человек издревле настолько привык к страху, что в те редкие моменты, когда этот страх внезапно рассеивается, происходит вспышка энергии - и мы смеемся.